Это просто пир духа! Леся Рябцева!
May. 29th, 2015 05:56 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
stringbassoОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
avmalgin в Леся Рябцева: "У Венедиктова есть список врагов и он постоянно живет в состоянии мести"
- Я не сомневаюсь в вашей популярности и недоступности. Но раз вы оказали мне честь, то перейдем к делу, то есть к операции «Помощница». Леся, расскажите, как вы попали на радио «Эхо Москвы» и стали личным ассистентом Алексея Венедиктова?
- Я училась в РГГУ на журфаке. После третьего курса от университета была практика. Я пришла к своей деканше и руководителю диплома, она записывала, кого куда направляет. Меня хотели отправить на телеканал «Мир». Я посмотрела на деканшу и сказала: где я и где телеканал «Мир»?! Все мои крутые однокурсники, бравые краснодипломщики шли на практику на «Эхо Москвы». Я сказала: «Чем я хуже?! Я иду тоже»...
- Три с половиной года вы проработали на «Эхе»?
- Да, продюсером. Еще я занималась внутренними проектами, например, рейтингом женщин, участвовала в спецпроектах, в командировки ездила, правда, очень редко, была абсолютно рядовым сотрудником... Никто не мог предположить, что я стану тем, кто я сейчас. Я и сама не думала... Пришла к Венику и сказала: мне мало работы, хочу еще. Он начал ко мне приглядываться, и мне опять повезло. Полтора года назад его помощница Катя Кобзева уезжала на стажировку в Штаты на месяц. Ей нужно было найти замену, и ее заменила я.
- То есть вы получили место помощницы главного редактора полтора года назад?
- Да.
- Что входило в ваши обязанности?
- Немногое. Организация встреч, общение со СМИ, заказ билетов и т. д. То есть я была реально помощником, не больше и не меньше. Так продолжалось полгода. А потом я устала и уволилась с «Эха Москвы».
- Почему? Был конфликт?
- В общем, да. Венедиктов уже пытался выводить меня в паблик, уже начались какие-то околополитические истории и т. д. Он хотел меня взращивать, а я к этому еще не была готова и уволилась на четыре месяца. Вообще ушла в небытие.
- А вы закончили к этому времени институт?
- Институт я как бы закончила, но диплом я до сих пор не получила.
- Почему?
- Потому что, когда я прихожу в университет и научница мне говорит: «У нас будет предзащита в июне», я отвечаю: «Знаете, а я лечу в Вену или иду на пресс-конференцию Путина». Дальше следующая предзащита, я говорю: «Я буду с Лавровым». И так постоянно! Мне уже самой неловко, что я чужое время трачу…
- То есть вы решили не защищать диплом?
- Для меня это уже неэффективно, пустая трата времени... Я написала Венедиктову: «Возвращай меня на те же позиции, давай даже больше!» И вот уже год как это «больше» раскручивается с каждым днем все сильнее...
- Вы сказали, что вашему уходу предшествовал конфликт…
- Да. Была история, в которой были многие замешаны, включая Альбац и Яшина. Не хочу вдаваться в подробности, но тогда много всего навалилось, а сверху Венедиктов наседал. Но это в прошлом, я ушла и вернулась.
- Что случилось дальше? Венедиктов в вас влюбился?
- Нет! Мне кажется, Венику выгодно поддерживать слухи о нашем романе, он сам раздувает их, чтобы привлечь внимание. Но в реальности ничего такого нет.
- А что есть?
- Договоренности между нами. У нас много договоренностей, условий, условностей. Я вообще поставила ему очень много запретов.
- Например?
- Например, запретила ему выкладывать мои фото в соцсетях. Меня было слишком много…
- Вам это не нравилось?
- Нет, мне не нравится, когда меня используют.
- По-вашему, начальник вас использует?
- Сейчас у него это уже слабо получается, мне кажется…
- Правильно ли я понимаю, что тактика главного редактора «Эха Москвы» состоит в том, чтобы всевозможными способами привлекать внимание к вам и вашим с ним отношениям, мало напоминающим отношения босса и его личного ассистента?
- Да, это так.
- Существуют ли у вас какие-то конкретные договоренности? Как вообще была выработана такая тактика? Возможно, Алексей Алексеевич однажды подошел к вам и сказал: «Леся, я придумал классный способ убрать отсюда всю эту старую перхоть?..»
- Так он мне никогда не говорил, но это всегда подразумевалось, как мне кажется...
- И какова перспектива?
- У меня много планов. Я знаю, что через несколько лет абсолютно точно у меня будет свой проект…
- В рамках «Эха»?
- Нет, у меня будет свое СМИ. Я вообще считаю, что СМИ, которое я создам, переплюнет «Эхо Москвы».
- То есть вы хотите покинуть господина Венедиктова?
- ...Надо разделять: есть лично Венедиктов и есть «Эхо». Для меня Венедиктов важнее.
- Скажите, когда и при каких обстоятельствах ваши отношения из формата «главный редактор и помощница» перешли в формат «Венедиктов и его любимый проект»? Вас же можно так назвать?
- Да, я — его любимый проект! Это уже всем очевидно.
- Так когда вы стали любимым проектом?
- Венедиктова осенило, когда я вернулась после увольнения... Сейчас мы каждые три месяца стараемся выстраивать мои перспективы, потому что у меня очень много планов, идей, и они, как у любой девочки, часто меняются…
- У главного редактора есть или были отношения, подобные тем, какие вы описываете, еще с кем-то из сотрудников, помимо вас?
- Нет... Венедиктов понимает, что необходима новая волна, атмосфера свежести... То есть я специально старалась как можно больше общаться с этим человеком, училась понимать его. Мне хочется доверять главному редактору, на которого я работаю.
- Остальные подобной прыти не проявляли?
- Нет. Знаете, Венедиктов может сказать так: «Если я вам не нравлюсь, идите пишите заявление и ищите другого главреда»... А эти люди не понимают, не спрашивают, зато возникают, им что-то постоянно не нравится. Но тогда зачем вы работаете в этом СМИ, зачем вы себя унижаете?!
- То есть вы полностью понимаете и принимаете стратегию главного редактора?
- Абсолютно, почти во всех вопросах.
- Тогда расскажите, какова она? Честно говоря, со стороны вы напоминаете классическую комическую пару. Пожилой человек, климактерический ходок, имеющий вид «лихой и придурковатый», и наглая малообразованная девица, которая ему что-то такое делает под столом, от чего он совсем съезжает с катушек…
- Просто Венедиктов прекрасно освоил эту роль.
- То есть на самом деле все не так?
- Конечно же нет! Это как история с виски. Вы правда думаете, что человек может столько выпивать, сколько Веник?
- То есть он виски не пьет, а куда-то выливает?
- Да выливает, в кармашек, может, не знаю. Но он не так много уж и пьет, хотя может, конечно…
- Я его как-то встретила в ТАСС. Был клуб главных редакторов, кажется, в 12 часов. Ваш босс активно прикладывался. Правда, это был разгар конфликта с Лесиным, так что его поведение было вполне извинительно.
- В полночь мы редко работаем, слава Богу…
- Это был полдень.
- А, такое тоже возможно. Поясню на примере. Суть стратегии в том, чтобы выбрать момент, когда все главреды видят, что он пьяный в ноль. Ну все и думают, что он алкоголик, а он этим играется.
- Но зачем?!
- Просто он такой… фанерный. Я вот сейчас картонную фигурку Венедиктова на «Эхо» заказала, поставила. Вот он примерно таким всегда пытается притвориться.
- Какой в этом смысл?
- Он играет дурачка, от которого никто не ждет нападок. А внутри он собран и всегда готов уколоть. Сами посудите, если бы он был картонный, выживший из ума мудак, как бы ему удалось держать эту радиостанцию и вообще делать то, что он делает?
- По-моему, он совершенно не выглядит простачком и постоянно на кого-то нападает вполне открыто.
- Вот именно, и все списывают его поведение на то, что он алкоголик. Никто не знает его истинных мотивов.
- То есть у него есть некая хитро замаскированная цель?
- Абсолютно. Всегда. У него во всем есть цель.
- И какова, по-вашему, эта цель?
- Цель по жизни, что ли? Он мне однажды рассказывал, что у него есть черный списочек врагов. И в ближайшие 20 лет он будет каждому из них мстить и вычеркивать того, кому отомстил. Так вот, я уверена, что половина списочного состава там уже вычеркнута.
- Вы знаете, кто внесен в «список Венедиктова»?
- Я, конечно, не знаю, но думаю, что сейчас у него цель всех их пережить, а потом… Я думаю, что он живет постоянно в этом состоянии мести.
- Это многое объясняет. Давайте вернемся к ситуации на «Эхе» и тому, как она воспринимается неравнодушными наблюдателями. Есть мнение, что по какой-то неизвестной науке причине Венедиктов сейчас разваливает собственное радио. Пишут даже, что вас внедрили из Кремля…
- Это очень смешно. Я это читаю, делаю принтскрин и отправляю друзьям, маме и папе. Типа я — кремлевский проект, пусть гордятся! К сожалению, Кремль меня игнорирует — пока.
- То есть вы отрицаете, что имеете отношение к Кремлю, так же как и то, что являетесь любовницей господина Венедиктова?
- Отрицаю. Более того, вам известно, чьей любовницей я являюсь. Эдуарда Багирова.
- Да-да, мы с вашим романтическим героем давно знакомы. Кстати, недавно Эдуард написал о том, что вашей романтической связи москвичи обязаны появлением в столице улицы Высоцкого. Это правда?
- О, это чудесная история! Багиров мне сказал, что у него есть такая мечта. Я подумала: блин, да это очень крутая мечта! А действительно, почему улицы Высоцкого до сих пор нет?! Конечно, мне хотелось показать, что какая-то маленькая девочка-выскочка может добиться того, чтобы в Москве появилась улица Высоцкого. Все требовали эту улицу, а она не появлялась! Я пришла к Венедиктову и говорю: слушайте, а вы знаете, что улицы Высоцкого до сих пор нет?! Мы реально долго обсуждали этот вопрос и думали, как сделать. Мы обратились в комиссию, которая в итоге и вынесла решение, что тупики будут переименованы. Они сказали, что нужно решение сверху. Я поняла, что это не скоро случится, но решила все равно работать в этом направлении и добиться, чтобы улица была переименована. Мне интересно было, смогу или нет. Потому что, если я смогу продавить улицу Высоцкого, я смогу все что угодно! Потом была прямая линия с Путиным, и у Венедиктова было подготовлено несколько разных вопросов, не только про «Высоцкого», но я сказала, что эта улица должна появиться! И баста! Он ответил: да, конечно. В итоге у него было два вопроса: про мост Немцова и улицу Высоцкого. И вот, теперь в Москве будет улица Высоцкого. Круто, что я в этом участвовала!
- Скажите, как вы думаете, почему Венедиктов так ценит ваше мнение, прислушивается к нему?
- Может, я просто искренняя?..
- Но возможно, вы счастливо сочетаете в себе разные таланты. Вы же сами писали про «пульт под столом»…
- Это я пошутила неудачно.
- То есть случайно?
- Да. Я, в отличие от Венедиктова, слухи не раздуваю.
- А он зачем раздувает?
- Я ж говорю, чтобы привлечь внимание... В какой-то момент я просто начала замечать, что нечто неправильное происходит, между нами все идет совсем не в ту сторону, в какую мне хочется. Я честно сказала Венедиктову, что это ни в какие ворота, и кое-что ему просто запретила делать.
- Что, например?
- Как я уже говорила, запретила меня фотографировать и выкладывать эти фото в «Инстаграме» и «Твиттере». Я считаю, что переросла уровень, когда носила за ним чемоданы, как Путин в свое время за Собчаком. Я сказала, что не буду ходить на мероприятия в качестве секретаря, потому что я не девочка-эскорт!
- ...Уход Сергея Корзуна.
- Не знаю, почему он ушел.
- Он написал, что из-за вас. Написал, что счел невозможным работать в одной редакции с человеком, который пишет то, что пишете вы. Вы, кажется, назвали своих коллег «мудаками»?
- Нет! Я не называла.
- Тем не менее его уход окончательно закрепил за вами репутацию тарана, с помощью которого выживший из ума Венедиктов уничтожает «Эхо».
- Я правда не знаю, почему ушел Корзун!
- С вашего позволения, спрошу вас напрямую: вы отдаете себе отчет, что ваши посты в блоге «Эха» — это безграмотная и беспомощная по смыслу херня?
Ну и что? Их все равно все читают.
- Дело в том, что в личном общении вы не производите впечатления идиотки. Скажите, для чего вы все это пишете?
- Хочется… Позывы у меня такие!
- Ваши позывы с недавних пор направлены на оппозицию. Это тоже элемент игры?
- А почему я не должна говорить что-то против оппозиции, если я лично была свидетелем некрасивых историй, связанных с этими людьми?! Я что, должна лицемерить?.. Я описывала историю про Ходорковского, про досье Немцова, про коалицию оппозиционную. Мне это рассказали. Не могу сказать кто. Когда эти люди, которые делали грязные вещи, говорят о высоком, я не могу это терпеть, не могу быть на их стороне... Это факт: вокруг овощи и мудаки. Людей очень мало нормальных и адекватных...
- Господин Корзун написал, что с его точки зрения подобные посты не могут появляться на сайте уважаемой радиостанции. Он считает, что это умышленная провокация, причем не ваша, а Венедиктова.
- Это именно так! А как иначе, если у меня есть добро и от Венедиктова, и от редактора сайта на публикацию?! Я лично отправляла им текст с вопросом: «Публикуем?»
- Давайте обсудим кейс с господином Шендеровичем. У вас был совместный эфир…
- Было два эфира. Вы имеете в виду, где я сказала, что население России — 8 миллионов?
- Да.
- Я просто оговорилась. Меня заклинило. Я только после эфира поняла, что Шендерович пытался мне что-то возразить, но не поняла, что сказала не так. Я с ним спорила, в запале пыталась перебить, слово за слово… А потом он говорит: «В смысле?» А я не понимаю, к чему это «в смысле»?! Я сказала по Москве цифру и не поняла, к чему он придирается. Я вышла из эфира, прихожу к Венику и спрашиваю: «Слушайте, что он имел в виду»? Он говорит: «Дура, ты сказала что в России живет 8 миллионов человек!» Твою мать! Я только потом сообразила…
- То есть вы просто оговорились?
- Честно!
- Тем не менее этот эфир, как многие другие ваши тексты, утверждения, заявления и т. д., выглядит весьма хамски.
- Возможно, и что?.. у меня такой образ, согласованный с главным редактором. Редактор мной доволен, а больше ни перед кем я не отчитываюсь.
- То есть ваш начальник вас вызвал и сказал: «Леся, вы в нашем шапито будете хамкой»… Как образ «Леси-хамки» родился?
- Это мы вместе с Венедиктовым придумали. Сначала он пошел к Тане Фельгенгауэр и сказал: «Придумай ты, как главный преемник главреда, себе образ». Она придумала себе образ, может быть, не полностью реализовала…
- А у нее какой?
- По-моему, она выбрала нечто вроде «дьявол носит Prada». Только у нее, по-моему, пока не очень выходит — как минимум надо Prada купить. Я ее опередила в этом вопросе. В общем, мы с девочками выбрали образы — каждая свой. Я стала изображать такую мелкую выскочку, наглую, хамоватую… Была история с Познером, когда я спросила: « Владимир Владимирович, какой у вас самый главный страх?»
- Нормальный вопрос.
- Нет, там был еще один… Познер отвечает: «Боюсь ослепнуть». А я и говорю: «Не переживайте, перейдете на радио».
- Упс…
- Я абсолютно искренне это сказала! Я неосознанно выдаю такие вещи…
- То есть «неосознанно хамлю»?
- Да, это хамство, но у меня оно искреннее!..
-Вы тоже почти закончили университет. И хотя это был РГГУ, а не Смольный, я все же с трудом себе представляю, как вы можете очень пожилому человеку, который боится потерять зрение, сказать: «Ништяк, чувак, ослепнешь — переходи с телека на радио!»
- Но почему нет?! Это такой здоровый цинизм. Почему нужно быть настолько серьезным к себе?!
- Дело не в отношении к себе…
- А в чем?
- Это просто невежливо.
- А почему я должна быть вежливой?!
- Если уж вы хотите хамить, то, уверяю вас, это можно делать куда более изящно…
- Все тлен.
- Сорри?
- Надо проще к жизни относиться, к себе. Зачем создавать себе преграды?
- Это не преграды. Цивилизованные люди потратили века на то, чтобы выработать оптимальные способы коммуницировать.
- Я прекрасно коммуницирую!.. Мне кажется, не нужно раздувать из Шендеровича какую-то огромную, заоблачного масштаба положительную фигуру… Angry Birds знаете? Там птички раздуваются. Зачем такое раздувать из гостя эфира?! Мне нужно его сломить и выявить его искреннее мнение. А у нас почему-то «Особое мнение» выстраивается так: ты не только журналист, но еще и друг тому, кто пришел. И все такие милые, друг другу улыбаются, хихикают, «ха-ха, замечательно, прекрасно». Я не хочу таких интервью, это скучно. Их надо пинать, толкать! Пусть сопротивляются. Ты Шендерович или где?!
- А вас не смущает, что вы таким образом способствуете тому, что и так придушенная Кремлем свобода слова и ее выразители усилиями вас и вам подобных совсем сойдут на нет? Шендерович, например, просто перестанет приходить на «Эхо», его аудитория лишится редкой возможности его слушать…
- Сирых и бедных оппозиционеров мне жалеть, что ли?! Почему вообще либералы, которые говорят о свободе слова, свободе мнений, запрещают мне что-то писать и говорить? Что за тирания домашняя?! То есть, если ему выгодно, то он либерал-демократ, а если что-то не понравилось, то сразу «как ты посмела, гадина?!» Это лицемерие...
- По-вашему, у вас есть право пинать всех этих людей?
- Если они соглашаются на интервью, значит да, у меня есть это право. Они же знают, к кому идут на интервью!
- Золотые слова…
- Просто они все засиделись в этом болоте, ну сколько можно!
- Венедиктов, судя по всему, согласен с вашей оценкой?
- Абсолютно. Их надо шебуршить!
- Мне кажется, ваш modus operandi идеально описывает бандитское выражение «пошевелить братву»…
- Вот именно, пошевелить братву! Почему они вообще решили, что они какие-то непререкаемые авторитеты?!. Я вообще не понимаю, почему они присвоили себе звание непогрешимых авторитетов?!.
- Почему вы поссорились с Митей Алешковским, с которым совместно вели программу?
- Митя считал, что журналист должен быть экспертом и я должна разбираться в вопросах благотворительности... Венедиктов ему сказал, что, когда у нас гость недоволен ведущим, за дверь выходит гость. Когда ведущий недоволен гостем, гость уходит за дверь...
- Венедиктов всегда поддерживает вас в конфликтах с коллегами?
- Он понимает, что нужна смена поколений, что болото застоялось. Должны прийти новые люди, молодые, которые понимают, что такое XXI век — век технологий, информации, интернета, соцсетей, продвижения. Это абсолютно другой мозг! Мы устроены по-другому. Есть поколение Венедиктова, которое в этом ни черта не понимает. Я ему рассказываю, что такое «Инстаграм», мессенджеры…
- Он всем этим пользуется?
- Да, потому что я его научила... Венедиктову пришлось понять простую вещь: если он хочет быть актуальным, ему придется подстраиваться под новый мир. А мне — в силу возраста — для этого не надо никаких усилий.
- То есть получается, что ваш главред, в отличие от своих ровесников, понял, что за такими, как вы, будущее?
- За такими, как я — в том числе.
- Плохие новости для «старой гвардии»…
Никто старую гвардию не трогает ! Посмотрите, Сергей Бунтман на месте, Юрий Федутинов на месте. Марина Королева, Ирина Цвей, Владимир Варфоломеев. Просто за эти годы к тому «Эху» присобачилось еще два поколения — Таня Фельгенгауэр, Женя Бутман, я с Дашей Пещиковой, Лешей Соломиным и т. д. Мы очень омолодились за последние пять лет. Средний возраст журналистов на «Эхе» сейчас 33–35 лет.
- А какие у вас личные отношения с членами старой команды? За рамками эфира вы им тоже хамите?
- Нет, старым я никогда не хамила...
- А Корзун?
- Встречалась с ним в коридоре раз в неделею. У нас по субботам были эфиры, он приходил иногда на «Особое мнение» — два раза в неделю я его видела. Эти люди со мной никогда не разговаривали, даже не знали, кто я. А кто мешал со мной познакомиться?! Кто вообще мешает людям, которые меня обсуждают, со мной поговорить, спросить?! Мне если что-то непонятно, я встречаюсь. Вот мне непонятно, что происходит в правительстве, — я иду в правительство, непонятно, что происходит в мэрии, — туда иду.
- И как там реагируют на ваши визиты?
- Не всегда хорошо, но нормально. Сильные люди меня пускают в кабинеты.
- Одну или с главредом?
- С главредом обычно. Но в мэрию уже хожу сама. В администрацию президента еще не сама. Но какие мои годы!..
- Вы сказали, что хотите создать свое СМИ. Вы уже планируете, когда это сделаете? Когда покинете «Эхо»?
- Наверное, уйду, когда соберу команду. Когда пойму, что у меня есть 10–15 человек, с которыми можно делать новый проект...
- Как скоро, по-вашему, это произойдет?
- Еще лет пять я это болото пободяжу.
- То есть у старой гвардии, в принципе, есть шанс вас пересидеть, как цунами?
- Да, конечно! Пусть готовятся, открывают в себе второе дыхание через пять лет.
ОТСЮДА
avmalgin в Леся Рябцева: "У Венедиктова есть список врагов и он постоянно живет в состоянии мести"Ксении Соколовой ("Сноб") удалось взять интервью у крупного российского журналиста - Леси Рябцевой.
- ...Мой журналистский долг — выявить секретный метод, с помощью которого вы разваливаете последнюю оппозиционную радиостанцию в стране.
- Я ничего не скрываю и не разваливаю.
- Вы, может, и не скрываете, просто вряд ли кто-то из приличных людей станет с вами разговаривать.
- Напрасно вы так. Меня многие просят об интервью, я отказываю. Ксения Собчак, например, была очень настойчива.
- ...Мой журналистский долг — выявить секретный метод, с помощью которого вы разваливаете последнюю оппозиционную радиостанцию в стране.
- Я ничего не скрываю и не разваливаю.
- Вы, может, и не скрываете, просто вряд ли кто-то из приличных людей станет с вами разговаривать.
- Напрасно вы так. Меня многие просят об интервью, я отказываю. Ксения Собчак, например, была очень настойчива.
- Я не сомневаюсь в вашей популярности и недоступности. Но раз вы оказали мне честь, то перейдем к делу, то есть к операции «Помощница». Леся, расскажите, как вы попали на радио «Эхо Москвы» и стали личным ассистентом Алексея Венедиктова?
- Я училась в РГГУ на журфаке. После третьего курса от университета была практика. Я пришла к своей деканше и руководителю диплома, она записывала, кого куда направляет. Меня хотели отправить на телеканал «Мир». Я посмотрела на деканшу и сказала: где я и где телеканал «Мир»?! Все мои крутые однокурсники, бравые краснодипломщики шли на практику на «Эхо Москвы». Я сказала: «Чем я хуже?! Я иду тоже»...
- Три с половиной года вы проработали на «Эхе»?
- Да, продюсером. Еще я занималась внутренними проектами, например, рейтингом женщин, участвовала в спецпроектах, в командировки ездила, правда, очень редко, была абсолютно рядовым сотрудником... Никто не мог предположить, что я стану тем, кто я сейчас. Я и сама не думала... Пришла к Венику и сказала: мне мало работы, хочу еще. Он начал ко мне приглядываться, и мне опять повезло. Полтора года назад его помощница Катя Кобзева уезжала на стажировку в Штаты на месяц. Ей нужно было найти замену, и ее заменила я.
- То есть вы получили место помощницы главного редактора полтора года назад?
- Да.
- Что входило в ваши обязанности?
- Немногое. Организация встреч, общение со СМИ, заказ билетов и т. д. То есть я была реально помощником, не больше и не меньше. Так продолжалось полгода. А потом я устала и уволилась с «Эха Москвы».
- Почему? Был конфликт?
- В общем, да. Венедиктов уже пытался выводить меня в паблик, уже начались какие-то околополитические истории и т. д. Он хотел меня взращивать, а я к этому еще не была готова и уволилась на четыре месяца. Вообще ушла в небытие.
- А вы закончили к этому времени институт?
- Институт я как бы закончила, но диплом я до сих пор не получила.
- Почему?
- Потому что, когда я прихожу в университет и научница мне говорит: «У нас будет предзащита в июне», я отвечаю: «Знаете, а я лечу в Вену или иду на пресс-конференцию Путина». Дальше следующая предзащита, я говорю: «Я буду с Лавровым». И так постоянно! Мне уже самой неловко, что я чужое время трачу…
- То есть вы решили не защищать диплом?
- Для меня это уже неэффективно, пустая трата времени... Я написала Венедиктову: «Возвращай меня на те же позиции, давай даже больше!» И вот уже год как это «больше» раскручивается с каждым днем все сильнее...
- Вы сказали, что вашему уходу предшествовал конфликт…
- Да. Была история, в которой были многие замешаны, включая Альбац и Яшина. Не хочу вдаваться в подробности, но тогда много всего навалилось, а сверху Венедиктов наседал. Но это в прошлом, я ушла и вернулась.
- Что случилось дальше? Венедиктов в вас влюбился?
- Нет! Мне кажется, Венику выгодно поддерживать слухи о нашем романе, он сам раздувает их, чтобы привлечь внимание. Но в реальности ничего такого нет.
- А что есть?
- Договоренности между нами. У нас много договоренностей, условий, условностей. Я вообще поставила ему очень много запретов.
- Например?
- Например, запретила ему выкладывать мои фото в соцсетях. Меня было слишком много…
- Вам это не нравилось?
- Нет, мне не нравится, когда меня используют.
- По-вашему, начальник вас использует?
- Сейчас у него это уже слабо получается, мне кажется…
- Правильно ли я понимаю, что тактика главного редактора «Эха Москвы» состоит в том, чтобы всевозможными способами привлекать внимание к вам и вашим с ним отношениям, мало напоминающим отношения босса и его личного ассистента?
- Да, это так.
- Существуют ли у вас какие-то конкретные договоренности? Как вообще была выработана такая тактика? Возможно, Алексей Алексеевич однажды подошел к вам и сказал: «Леся, я придумал классный способ убрать отсюда всю эту старую перхоть?..»
- Так он мне никогда не говорил, но это всегда подразумевалось, как мне кажется...
- И какова перспектива?
- У меня много планов. Я знаю, что через несколько лет абсолютно точно у меня будет свой проект…
- В рамках «Эха»?
- Нет, у меня будет свое СМИ. Я вообще считаю, что СМИ, которое я создам, переплюнет «Эхо Москвы».
- То есть вы хотите покинуть господина Венедиктова?
- ...Надо разделять: есть лично Венедиктов и есть «Эхо». Для меня Венедиктов важнее.
- Скажите, когда и при каких обстоятельствах ваши отношения из формата «главный редактор и помощница» перешли в формат «Венедиктов и его любимый проект»? Вас же можно так назвать?
- Да, я — его любимый проект! Это уже всем очевидно.
- Так когда вы стали любимым проектом?
- Венедиктова осенило, когда я вернулась после увольнения... Сейчас мы каждые три месяца стараемся выстраивать мои перспективы, потому что у меня очень много планов, идей, и они, как у любой девочки, часто меняются…
- У главного редактора есть или были отношения, подобные тем, какие вы описываете, еще с кем-то из сотрудников, помимо вас?
- Нет... Венедиктов понимает, что необходима новая волна, атмосфера свежести... То есть я специально старалась как можно больше общаться с этим человеком, училась понимать его. Мне хочется доверять главному редактору, на которого я работаю.
- Остальные подобной прыти не проявляли?
- Нет. Знаете, Венедиктов может сказать так: «Если я вам не нравлюсь, идите пишите заявление и ищите другого главреда»... А эти люди не понимают, не спрашивают, зато возникают, им что-то постоянно не нравится. Но тогда зачем вы работаете в этом СМИ, зачем вы себя унижаете?!
- То есть вы полностью понимаете и принимаете стратегию главного редактора?
- Абсолютно, почти во всех вопросах.
- Тогда расскажите, какова она? Честно говоря, со стороны вы напоминаете классическую комическую пару. Пожилой человек, климактерический ходок, имеющий вид «лихой и придурковатый», и наглая малообразованная девица, которая ему что-то такое делает под столом, от чего он совсем съезжает с катушек…
- Просто Венедиктов прекрасно освоил эту роль.
- То есть на самом деле все не так?
- Конечно же нет! Это как история с виски. Вы правда думаете, что человек может столько выпивать, сколько Веник?
- То есть он виски не пьет, а куда-то выливает?
- Да выливает, в кармашек, может, не знаю. Но он не так много уж и пьет, хотя может, конечно…
- Я его как-то встретила в ТАСС. Был клуб главных редакторов, кажется, в 12 часов. Ваш босс активно прикладывался. Правда, это был разгар конфликта с Лесиным, так что его поведение было вполне извинительно.
- В полночь мы редко работаем, слава Богу…
- Это был полдень.
- А, такое тоже возможно. Поясню на примере. Суть стратегии в том, чтобы выбрать момент, когда все главреды видят, что он пьяный в ноль. Ну все и думают, что он алкоголик, а он этим играется.
- Но зачем?!
- Просто он такой… фанерный. Я вот сейчас картонную фигурку Венедиктова на «Эхо» заказала, поставила. Вот он примерно таким всегда пытается притвориться.
- Какой в этом смысл?
- Он играет дурачка, от которого никто не ждет нападок. А внутри он собран и всегда готов уколоть. Сами посудите, если бы он был картонный, выживший из ума мудак, как бы ему удалось держать эту радиостанцию и вообще делать то, что он делает?
- По-моему, он совершенно не выглядит простачком и постоянно на кого-то нападает вполне открыто.
- Вот именно, и все списывают его поведение на то, что он алкоголик. Никто не знает его истинных мотивов.
- То есть у него есть некая хитро замаскированная цель?
- Абсолютно. Всегда. У него во всем есть цель.
- И какова, по-вашему, эта цель?
- Цель по жизни, что ли? Он мне однажды рассказывал, что у него есть черный списочек врагов. И в ближайшие 20 лет он будет каждому из них мстить и вычеркивать того, кому отомстил. Так вот, я уверена, что половина списочного состава там уже вычеркнута.
- Вы знаете, кто внесен в «список Венедиктова»?
- Я, конечно, не знаю, но думаю, что сейчас у него цель всех их пережить, а потом… Я думаю, что он живет постоянно в этом состоянии мести.
- Это многое объясняет. Давайте вернемся к ситуации на «Эхе» и тому, как она воспринимается неравнодушными наблюдателями. Есть мнение, что по какой-то неизвестной науке причине Венедиктов сейчас разваливает собственное радио. Пишут даже, что вас внедрили из Кремля…
- Это очень смешно. Я это читаю, делаю принтскрин и отправляю друзьям, маме и папе. Типа я — кремлевский проект, пусть гордятся! К сожалению, Кремль меня игнорирует — пока.
- То есть вы отрицаете, что имеете отношение к Кремлю, так же как и то, что являетесь любовницей господина Венедиктова?
- Отрицаю. Более того, вам известно, чьей любовницей я являюсь. Эдуарда Багирова.
- Да-да, мы с вашим романтическим героем давно знакомы. Кстати, недавно Эдуард написал о том, что вашей романтической связи москвичи обязаны появлением в столице улицы Высоцкого. Это правда?
- О, это чудесная история! Багиров мне сказал, что у него есть такая мечта. Я подумала: блин, да это очень крутая мечта! А действительно, почему улицы Высоцкого до сих пор нет?! Конечно, мне хотелось показать, что какая-то маленькая девочка-выскочка может добиться того, чтобы в Москве появилась улица Высоцкого. Все требовали эту улицу, а она не появлялась! Я пришла к Венедиктову и говорю: слушайте, а вы знаете, что улицы Высоцкого до сих пор нет?! Мы реально долго обсуждали этот вопрос и думали, как сделать. Мы обратились в комиссию, которая в итоге и вынесла решение, что тупики будут переименованы. Они сказали, что нужно решение сверху. Я поняла, что это не скоро случится, но решила все равно работать в этом направлении и добиться, чтобы улица была переименована. Мне интересно было, смогу или нет. Потому что, если я смогу продавить улицу Высоцкого, я смогу все что угодно! Потом была прямая линия с Путиным, и у Венедиктова было подготовлено несколько разных вопросов, не только про «Высоцкого», но я сказала, что эта улица должна появиться! И баста! Он ответил: да, конечно. В итоге у него было два вопроса: про мост Немцова и улицу Высоцкого. И вот, теперь в Москве будет улица Высоцкого. Круто, что я в этом участвовала!
- Скажите, как вы думаете, почему Венедиктов так ценит ваше мнение, прислушивается к нему?
- Может, я просто искренняя?..
- Но возможно, вы счастливо сочетаете в себе разные таланты. Вы же сами писали про «пульт под столом»…
- Это я пошутила неудачно.
- То есть случайно?
- Да. Я, в отличие от Венедиктова, слухи не раздуваю.
- А он зачем раздувает?
- Я ж говорю, чтобы привлечь внимание... В какой-то момент я просто начала замечать, что нечто неправильное происходит, между нами все идет совсем не в ту сторону, в какую мне хочется. Я честно сказала Венедиктову, что это ни в какие ворота, и кое-что ему просто запретила делать.
- Что, например?
- Как я уже говорила, запретила меня фотографировать и выкладывать эти фото в «Инстаграме» и «Твиттере». Я считаю, что переросла уровень, когда носила за ним чемоданы, как Путин в свое время за Собчаком. Я сказала, что не буду ходить на мероприятия в качестве секретаря, потому что я не девочка-эскорт!
- ...Уход Сергея Корзуна.
- Не знаю, почему он ушел.
- Он написал, что из-за вас. Написал, что счел невозможным работать в одной редакции с человеком, который пишет то, что пишете вы. Вы, кажется, назвали своих коллег «мудаками»?
- Нет! Я не называла.
- Тем не менее его уход окончательно закрепил за вами репутацию тарана, с помощью которого выживший из ума Венедиктов уничтожает «Эхо».
- Я правда не знаю, почему ушел Корзун!
- С вашего позволения, спрошу вас напрямую: вы отдаете себе отчет, что ваши посты в блоге «Эха» — это безграмотная и беспомощная по смыслу херня?
Ну и что? Их все равно все читают.
- Дело в том, что в личном общении вы не производите впечатления идиотки. Скажите, для чего вы все это пишете?
- Хочется… Позывы у меня такие!
- Ваши позывы с недавних пор направлены на оппозицию. Это тоже элемент игры?
- А почему я не должна говорить что-то против оппозиции, если я лично была свидетелем некрасивых историй, связанных с этими людьми?! Я что, должна лицемерить?.. Я описывала историю про Ходорковского, про досье Немцова, про коалицию оппозиционную. Мне это рассказали. Не могу сказать кто. Когда эти люди, которые делали грязные вещи, говорят о высоком, я не могу это терпеть, не могу быть на их стороне... Это факт: вокруг овощи и мудаки. Людей очень мало нормальных и адекватных...
- Господин Корзун написал, что с его точки зрения подобные посты не могут появляться на сайте уважаемой радиостанции. Он считает, что это умышленная провокация, причем не ваша, а Венедиктова.
- Это именно так! А как иначе, если у меня есть добро и от Венедиктова, и от редактора сайта на публикацию?! Я лично отправляла им текст с вопросом: «Публикуем?»
- Давайте обсудим кейс с господином Шендеровичем. У вас был совместный эфир…
- Было два эфира. Вы имеете в виду, где я сказала, что население России — 8 миллионов?
- Да.
- Я просто оговорилась. Меня заклинило. Я только после эфира поняла, что Шендерович пытался мне что-то возразить, но не поняла, что сказала не так. Я с ним спорила, в запале пыталась перебить, слово за слово… А потом он говорит: «В смысле?» А я не понимаю, к чему это «в смысле»?! Я сказала по Москве цифру и не поняла, к чему он придирается. Я вышла из эфира, прихожу к Венику и спрашиваю: «Слушайте, что он имел в виду»? Он говорит: «Дура, ты сказала что в России живет 8 миллионов человек!» Твою мать! Я только потом сообразила…
- То есть вы просто оговорились?
- Честно!
- Тем не менее этот эфир, как многие другие ваши тексты, утверждения, заявления и т. д., выглядит весьма хамски.
- Возможно, и что?.. у меня такой образ, согласованный с главным редактором. Редактор мной доволен, а больше ни перед кем я не отчитываюсь.
- То есть ваш начальник вас вызвал и сказал: «Леся, вы в нашем шапито будете хамкой»… Как образ «Леси-хамки» родился?
- Это мы вместе с Венедиктовым придумали. Сначала он пошел к Тане Фельгенгауэр и сказал: «Придумай ты, как главный преемник главреда, себе образ». Она придумала себе образ, может быть, не полностью реализовала…
- А у нее какой?
- По-моему, она выбрала нечто вроде «дьявол носит Prada». Только у нее, по-моему, пока не очень выходит — как минимум надо Prada купить. Я ее опередила в этом вопросе. В общем, мы с девочками выбрали образы — каждая свой. Я стала изображать такую мелкую выскочку, наглую, хамоватую… Была история с Познером, когда я спросила: « Владимир Владимирович, какой у вас самый главный страх?»
- Нормальный вопрос.
- Нет, там был еще один… Познер отвечает: «Боюсь ослепнуть». А я и говорю: «Не переживайте, перейдете на радио».
- Упс…
- Я абсолютно искренне это сказала! Я неосознанно выдаю такие вещи…
- То есть «неосознанно хамлю»?
- Да, это хамство, но у меня оно искреннее!..
-Вы тоже почти закончили университет. И хотя это был РГГУ, а не Смольный, я все же с трудом себе представляю, как вы можете очень пожилому человеку, который боится потерять зрение, сказать: «Ништяк, чувак, ослепнешь — переходи с телека на радио!»
- Но почему нет?! Это такой здоровый цинизм. Почему нужно быть настолько серьезным к себе?!
- Дело не в отношении к себе…
- А в чем?
- Это просто невежливо.
- А почему я должна быть вежливой?!
- Если уж вы хотите хамить, то, уверяю вас, это можно делать куда более изящно…
- Все тлен.
- Сорри?
- Надо проще к жизни относиться, к себе. Зачем создавать себе преграды?
- Это не преграды. Цивилизованные люди потратили века на то, чтобы выработать оптимальные способы коммуницировать.
- Я прекрасно коммуницирую!.. Мне кажется, не нужно раздувать из Шендеровича какую-то огромную, заоблачного масштаба положительную фигуру… Angry Birds знаете? Там птички раздуваются. Зачем такое раздувать из гостя эфира?! Мне нужно его сломить и выявить его искреннее мнение. А у нас почему-то «Особое мнение» выстраивается так: ты не только журналист, но еще и друг тому, кто пришел. И все такие милые, друг другу улыбаются, хихикают, «ха-ха, замечательно, прекрасно». Я не хочу таких интервью, это скучно. Их надо пинать, толкать! Пусть сопротивляются. Ты Шендерович или где?!
- А вас не смущает, что вы таким образом способствуете тому, что и так придушенная Кремлем свобода слова и ее выразители усилиями вас и вам подобных совсем сойдут на нет? Шендерович, например, просто перестанет приходить на «Эхо», его аудитория лишится редкой возможности его слушать…
- Сирых и бедных оппозиционеров мне жалеть, что ли?! Почему вообще либералы, которые говорят о свободе слова, свободе мнений, запрещают мне что-то писать и говорить? Что за тирания домашняя?! То есть, если ему выгодно, то он либерал-демократ, а если что-то не понравилось, то сразу «как ты посмела, гадина?!» Это лицемерие...
- По-вашему, у вас есть право пинать всех этих людей?
- Если они соглашаются на интервью, значит да, у меня есть это право. Они же знают, к кому идут на интервью!
- Золотые слова…
- Просто они все засиделись в этом болоте, ну сколько можно!
- Венедиктов, судя по всему, согласен с вашей оценкой?
- Абсолютно. Их надо шебуршить!
- Мне кажется, ваш modus operandi идеально описывает бандитское выражение «пошевелить братву»…
- Вот именно, пошевелить братву! Почему они вообще решили, что они какие-то непререкаемые авторитеты?!. Я вообще не понимаю, почему они присвоили себе звание непогрешимых авторитетов?!.
- Почему вы поссорились с Митей Алешковским, с которым совместно вели программу?
- Митя считал, что журналист должен быть экспертом и я должна разбираться в вопросах благотворительности... Венедиктов ему сказал, что, когда у нас гость недоволен ведущим, за дверь выходит гость. Когда ведущий недоволен гостем, гость уходит за дверь...
- Венедиктов всегда поддерживает вас в конфликтах с коллегами?
- Он понимает, что нужна смена поколений, что болото застоялось. Должны прийти новые люди, молодые, которые понимают, что такое XXI век — век технологий, информации, интернета, соцсетей, продвижения. Это абсолютно другой мозг! Мы устроены по-другому. Есть поколение Венедиктова, которое в этом ни черта не понимает. Я ему рассказываю, что такое «Инстаграм», мессенджеры…
- Он всем этим пользуется?
- Да, потому что я его научила... Венедиктову пришлось понять простую вещь: если он хочет быть актуальным, ему придется подстраиваться под новый мир. А мне — в силу возраста — для этого не надо никаких усилий.
- То есть получается, что ваш главред, в отличие от своих ровесников, понял, что за такими, как вы, будущее?
- За такими, как я — в том числе.
- Плохие новости для «старой гвардии»…
Никто старую гвардию не трогает ! Посмотрите, Сергей Бунтман на месте, Юрий Федутинов на месте. Марина Королева, Ирина Цвей, Владимир Варфоломеев. Просто за эти годы к тому «Эху» присобачилось еще два поколения — Таня Фельгенгауэр, Женя Бутман, я с Дашей Пещиковой, Лешей Соломиным и т. д. Мы очень омолодились за последние пять лет. Средний возраст журналистов на «Эхе» сейчас 33–35 лет.
- А какие у вас личные отношения с членами старой команды? За рамками эфира вы им тоже хамите?
- Нет, старым я никогда не хамила...
- А Корзун?
- Встречалась с ним в коридоре раз в неделею. У нас по субботам были эфиры, он приходил иногда на «Особое мнение» — два раза в неделю я его видела. Эти люди со мной никогда не разговаривали, даже не знали, кто я. А кто мешал со мной познакомиться?! Кто вообще мешает людям, которые меня обсуждают, со мной поговорить, спросить?! Мне если что-то непонятно, я встречаюсь. Вот мне непонятно, что происходит в правительстве, — я иду в правительство, непонятно, что происходит в мэрии, — туда иду.
- И как там реагируют на ваши визиты?
- Не всегда хорошо, но нормально. Сильные люди меня пускают в кабинеты.
- Одну или с главредом?
- С главредом обычно. Но в мэрию уже хожу сама. В администрацию президента еще не сама. Но какие мои годы!..
- Вы сказали, что хотите создать свое СМИ. Вы уже планируете, когда это сделаете? Когда покинете «Эхо»?
- Наверное, уйду, когда соберу команду. Когда пойму, что у меня есть 10–15 человек, с которыми можно делать новый проект...
- Как скоро, по-вашему, это произойдет?
- Еще лет пять я это болото пободяжу.
- То есть у старой гвардии, в принципе, есть шанс вас пересидеть, как цунами?
- Да, конечно! Пусть готовятся, открывают в себе второе дыхание через пять лет.
ОТСЮДА
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
on 2015-12-12 06:59 pm (UTC)Леся Рябцева. Крепко бесноватая ... Кончит жизнь в больнице. Мания величия диалектически сочетается с бредом преследования. Власти боится до жути, общение с оппозицией вызывает комплекс неполноценности. Отсюда пароксизм ненависти.
Господи, это полный и страшный конец какой-никакой но целой эпохи! Цирк уехал клоуны остались.
no subject
on 2015-12-12 07:45 pm (UTC)